Ты меня ждёшь (Седьмая история из цикла "Письма на небо")

Когда ты вернешься,
Все будет иначе, и нам бы узнать друг друга,
Когда ты вернешься,
А я не жена и даже не подруга.

(Белая Гвардия)

Однажды я скажу тебе:
- Ты знаешь, подожди меня здесь... Я скоро вернусь.
И уйду. Навсегда.
Мне кажется, это будет декабрь. Время-Перед-Новым-Годом. Но не такой декабрь, когда холодно и не хочется никуда идти, и старый уютный плед ацтекского раскраса бывает предпочтительней свидания в кофейне. А такой, чтобы снег идёт пушистый, слякоть во все стороны брызжет грязная и около нуля, если верить изобретению святого Цельсия. Кругом мелькают люди, ёлки и рекламные сантаклаусы. В общем, тепло и суета.
А ещё, пожалуй, это будет воскресение. День-Без-Забот-Накануне-Недели. Но только чтобы не надо было куда-то бежать, что-то делать и решать текущие и будущие вопросы и проблемы. Всё же лучше, когда выходной день (единственный!) начинается с кофе и трёх белых хризантем, а утро длится столько, сколько нужно, а не до поспешного выбегания из дома. И я обязательно накрашусь красиво, выберу одёжку понарядней. Но главное - удобный каблук.
Потому что - мы пойдём гулять. В центр. Пешком. Чтобы уляпаться в грязи по уши, вдоволь наглядеться на быстро плывущие по небу рваные облака, постоять на пешеходном мосту на Восточной - дождаться поезда, а потом завернуть в "Кулинарию" у "Космоса" - ты будешь есть кулебяку с капустой, а я закажу пирожное "Капуччино", которого всегда мало и хочется повторить. Только, главное, не идти через пруд, а то там ветрено - у меня же слёзы потекут, глаза будут красные и пудру всю с морды смоет. Не бонтон, ни разу.
Но что-то я увлеклась. Бывает, ты же знаешь. Так вот... Я собиралась уходить. Да. На каком-нибудь оживлённом перекрёстке (лучше, чтоб с подземным переходом) затеряться в толпе. Первую сотню метров пробежать быстро-быстро, как будто и вправду опаздываю куда. А потом отдаться на волю людского потока... Даром что ли в центр пошли гулять?! Человеческая масса должна приносить практическую пользу! Вот и пусть приносит. Меня. Куда-нибудь. На народную тропу какую. В проходном дворе. Где можно будет наконец остановиться, закурить и - впервые - не расплакаться от расставания. Неторопливо достать заначенную с утра в сумке фляжку. С гербом снаружи и коньяком внутри. Салютнуть ею кому-то невидимому и непостижимому и выпить под замолчанный тост "В Путь!" Да, алкоголичка я - неисправимая.
Только, по-моему, грех не отпраздновать очередную победу. На этот раз - над самым живучим из страхов. Над страхом одиночества. Я не буду плакать ночами и скорбеть над загубленной юностью. Я даже не стану представлять себе картины бездетной зрелости и одинокой старости. Ведь я буду точно знать, что ты ждёшь меня. Не на том самом месте, конечно же, Боже упаси! Не такой уж ты кретин, естественно. Но - ждёшь. Потому что я - обещала вернуться. потому что для тебя любить -значит, верить. И именно поэтому ты будешь ждать.
И именно поэтому я уйду. Навсегда. Сказав:
- Ты ведь дождёшься меня, правда?
Теперь ты всё знаешь. Посмотри на меня.
.....................................................................

Это письмо было написано семь лет назад. Жарким (кажется, всё-таки июльским) вечером. Запечатано в конверт плотной сероватой бумаги. И отложено в секретер под замок. В ожидании, как водится, подходящего момента. А вскоре мне сказали, что тебя больше нет.Но, как ни странно, в том году тоже был декабрь. И ёлки, гирлянды и Деды Морозы. И шампанское. После очередной бутылки которого я поняла, что жить - не страшно. Всё правильно. Ты же ждёшь меня. Там-Где-Все-Будем.
Теперь я знаю: больно не только тому, кто остаётся, но и тому, кто хотел исчезнуть - да не успел.

Никто не сделает шаг, не вспомнит, не заплачет
Она сидит у окна, и просит об удаче
Она как солнца свет, ей девятнадцать лет,
И снег белее мела
Война со всех сторон, а я опять влюблен,
Что ты будешь делать?

(Splean)